Мудрость недели (33)
Лин-чи рассказывал:
"Когда я был молодым, мне нравилось плавать на лодке; у меня была маленькая лодка: в одиночестве я отправлялся плавать по озеру и мог часами оставаться там. Однажды я сидел с закрытыми глазами и медитировал. Была прекрасная ночь. Какая-то пустая лодка плыла по течению и ударилась о мою. Во мне поднялся гнев! Я открыл глаза и собирался обругать побеспокоившего меня человека, но увидел, что лодка пуста. Моему гневу некуда было двигаться. На кого мне было его выплескивать? Мне ничего не оставалось делать, как вновь закрыть глаза и начать присматриваться к своему гневу. В тот момент, когда я увидел его, я сделал первый шаг на моем Пути. В эту тихую ночь я подошел к центру внутри себя.
Пустая лодка стала моим учителем. С тех пор, если кто-то пытался обидеть меня и во мне поднимался гнев, я смеялся и говорил: "Эта лодка тоже пуста". Я закрывал глаза и направлялся внутрь себя".
Учитель взял в руки чашку с водой, вытянул ее вперёд и спросил своих учеников:
- Как вы думаете, сколько весит эта чашка?
Все оживлённо зашептались.
- Примерно пол кило! Триста грамм! Нет, четыреста! – стали раздаваться ответы.
- Я действительно не узнаю точно, пока не взвешу ее. Но сейчас это не важно. У меня вопрос: что произойдет, если я буду так держать чашку в течение нескольких минут?
- Ничего!
- Действительно, ничего страшного не случиться, – ответил учитель.
– А что будет, если я стану держать эту чашку в вытянутой руке, например, часа два?
- Вы устанете, а ваша рука начнет болеть.
- А если целый день?
- Вы очень сильно устанете. А рука онемеет и ее парализует, если вы не опустите ее, – сказал один из учеников.
- Как, по-вашему, вес чашки изменится оттого, что я ее целый день буду просто держать?
- Нет! – растерянно ответили ученики.
- А что нужно делать, чтобы все это исправить?
- Просто поставьте чашку на стол! – весело сказал один ученик.
- Точно! – радостно ответил учитель. – Так и обстоят дела со всеми жизненными трудностями. Стоит подумать о какой-нибудь проблеме несколько минут, и она окажется рядом. Если думать о ней несколько часов, она начнет нас засасывать. Если думать о ней целый день, она нас парализует. Можно думать о проблеме, но, как правило, это ни к чему не приводит. Её «вес» не уменьшится. Справиться с проблемой позволяет только действие. Нужно решить её, или отложить в сторону.
Ян Чжу встретился с Лаоцзы испросил:
- Можно ли сопоставить с мудрым царем человека сообразительного и решительного, проницательного и дальновидного, который без устали изучает путь?
- При сопоставлении с мудрым, - ответил Лаоцзы, - такой [человек выглядел бы] как суетливый мелкий слуга, который трепещет в душе и напрасно утруждает тело. Ведь говорят: "красота тигра и барса - приманка для охотников"; "обезьяну держат на привязи за ее ловкость, а собаку за умение загнать яка". Разве можно такого сопоставить с мудрым царем?
- Дозвольте спросить, как управлял мудрый царь? - задал вопрос Ян Чжу, изменившись в лице.
- Когда правил мудрый царь, успехи распространялись на всю Поднебесную, а не уподоблялись его личным; преобразования доходили до каждого, а народ не опирался [на царя]; никто не называл его имени, и каждый радовался по-своему. [Сам же царь] стоял в неизмеримом и странствовал в небытии.
Жили-были два соседа. Пришла зимушка-зима, выпал снег. Первый сосед ранним утром вышел с лопатой разгребать снег перед домом. Пока расчищал дорожку, посмотрел, как там дела у соседа. А у соседа — аккуратно утоптанная дорожка.
На следующее утро опять выпал снег. Первый сосед встал на полчаса раньше, принялся за работу, глядит — а у соседа уже дорожка проложена.
На третий день снегу намело — по колено. Встал еще раньше первый сосед, вышел наводить порядок... А у соседа — дорожка уже ровная, прямая — просто загляденье!
В тот же день встретились они на улице, поговорили о том, о сем, тут первый сосед невзначай и спрашивает:
— Послушай, сосед, а когда ты успеваешь снег перед домом убирать?
Второй сосед удивился сначала, а потом засмеялся:
— Да я его никогда не убираю, это ко мне друзья ходят!
Как часто в нашей повседневной жизни мы сталкиваемся с обидой? Когда мы уходим или расстаемся с кем-то, когда не находим общего языка и выбираем параллельный путь, когда не даем кому-то то пользоваться нами в его интересах... зачастую в ответ мы получаем обиду, которая выливается в агрессию, гнев и раздражение, а иногда и в месть. Разве эти чувства и эмоции могут быть созидающими? Разве не эти эмоции разрушают нас самих, когда мы их используем? Древние мудрые притчи говорят об этом... не только даосские или буддистские, но и наши - родные, христианские. Мудрость наших народов глубока, и как часто нам ее не хватает в современном мире...
"Обида" - эта реальная история из древнего патерика, о том как святой Макарий Великий дал задание своему ученику, чтобы он избавился от гнева и раздражения.... Видео ниже:
Похожее видео
Некий мастер рукопашного боя провинции из Кул-Ган носил с собою оружие. Его спросили:
— Зачем тебе оружие, если ты его никогда не применяешь?
Он отвечал:
— Чтобы успокоить душу. Спокойная душа не мешает телу, и оно становится быстрым и сильным.
Другой, услышав это, сразу приобрёл себе оружие, но в первой же ссоре применил его.
«Странно, — думал он, — душа успокоилась, а тело до сих пор зудит от беспокойства».
Он никогда не понимал разницы между спокойствием и суетой: душа его была столь мала и незаметна в теле, словно её и не было. А за беспокойство души он принимал суету тела.
Плохо, когда кем-то управляет тело. Ещё хуже, когда кем-то управляет оружие.
Твои мысли похожи на круги на воде, которые ее замутняют.
В волнении исчезает ясность. Но если ты дашь волнам успокоиться, увидишь истину и ответ станет очевидным.
Прошлое забыто, будущее закрыто, настоящее дарованно поэтому оно и зовется настоящим.
- Посмотри на дерево. Оно не цветет, когда мне захочется, и не дает плоды раньше времени.
- Но кое-что можно контролировать. Например, время падения фруктов. И место посадки семени. Это не иллюзия, учитель. Это реальность.
- Да. Но что бы ты ни делал, это семя станет персиковым деревом. Ты можешь хотеть яблоню или апельсин. Но получишь персик.
Мастер Угвей "Кунг-фу Панда"
Однажды к Мудрой Свинье, плача, прибежал сын пастуха.
— Я нечаянно убил бабочку, — всхлипывая, запричитал ребёнок, — а моя мама говорила, что отнимать чужую жизнь — большой грех.
— Это действительно так, — важно ответила Свинья, — но грех засчитывается лишь тогда, когда ты убиваешь без надобности и получаешь от этого удовольствие. Тысячи тысяч бабочек на нашей земле гибнут каждый день от непогоды и в клювах прожорливых птиц, но мало кому приходит в голову пожалеть о них, ибо это естественный ход вещей.
— Но голос моей матери как бы живёт во мне и всё время корит меня за мой поступок, — возразил мальчик.
— Ну что ж, объясни ему всё и скажи, что он неправ, — посоветовала Мудрая Свинья.
Озадаченный мальчик что-то прошептал себе под нос, лицо его озарилось улыбкой и он тут же убежал куда-то по своим делам, даже забыв на радостях поблагодарить Мудрую Свинью за совет.
— Поистине, люди — мастера создавать себе трудности, зато, сколько радости им приносит освобождение от них, — проворчала Свинья и, подумав, добавила, — а всё же жаль бабочку, ведь она тоже была чьим-то другом...
История о первой встрече ламы Калу Ринпоче с дзэнским мастером Сеунгом Саном.
Вошли два монаха в монашеских платьях — бордово-жёлтое у тибетца и строгое серо-чёрное у корейца, за ними следовала лысая свита монахов помоложе и переводчики. Тибетский лама сел неподвижно, одной рукой перебирая деревянные чётки и непрерывно бормоча «Ом мани пеме хунг» в такт дыханию.
Дзэнский мастер, славившийся своими методами забрасывания учеников вопросами до тех пор, пока они не вынуждены будут признать своё неведение, и затем оравший на них: «Ты не знаешь ум!», пошарил в глубине своей робы и извлёк оттуда апельсин.
— Что это? — требовательно спросил он у ламы. — Что это такое?
Это было типичным вступлением, и он был готов сразу наехать на любой ответ.
Тибетец сидел, тихо мусоля свои чётки, и ничего не отвечал.
— Что это? — настаивал мастер Дзэна, держа апельсин перед носом тибетца.
Калу Ринпоче очень медленно наклонился к тибетскому монаху, сидящему рядом в качестве переводчика, и они перешёптывались несколько минут. Наконец переводчик огласил:
— Ринпоче говорит: «Что с ним такое? У них там что, нет апельсинов?»
Рано утром Гаутама Будда сказал своим ученикам:
— Сделано больше чем достаточно. Это тело достигло своей полноты, и ему нужен отдых.
Он огляделся по сторонам и увидел два очень красивых и высоких дерева. Они стояли рядом, как близнецы.
— Я умру здесь, — сказал Будда и указал место.
Ученики не сразу поняли, что имеет в виду Мастер. Потом они столпились вокруг него и стали причитать и плакать.
Будда сказал им:
— Не надо плакать. Плакать вы сможете потом, когда меня не будет с вами. А сейчас садитесь тихо и наблюдайте, будьте осознающими. Это даст вам опыт, ибо Будды умирают редко. Прежде, чем я уйду, если у вас есть какие-либо вопросы, задайте их.
Но ученикам было не до вопросов, и они ответили:
— Больше сорока лет мы задавали тебе вопросы, этого достаточно. Ты показал нам Путь, и мы будем следовать ему.
Лишь Ананда спросил:
— При жизни ты не позволял записывать ни одного твоего слова. Но после твоей смерти разреши нам записать то, что ты говорил. Слова, произнесённые тобой, — чистое золото, и их необходимо сохранить для будущих поколений.
На это Будда сказал:
— Можешь записать их, но с одним условием. Каждая запись, составленная из моих слов, должна начинаться так: «Я слышал, что Гаутама Будда говорил...» Ты просто расскажешь, что ты слышал. Никогда не начинай так: «Так говорил Будда».
После этого Ананда неожиданно спросил:
— Скажи мне, наконец, кто же я? Я прожил возле тебя 42 года, другие приходили, становились просветлёнными и уходили, а я до сих пор не просветлён. И вот ты уходишь.
Будда сказал:
— Не беспокойся, как только я оставлю тело, в течение 24 часов ты станешь просветлённым.
Ананда сказал:
— Мне непонятна такая арифметика, 42 года с тобой не принесли мне просветления, а 24 часа без тебя — и я стану просветлённым!
Будда рассмеялся и сказал:
— Ананда, из-за того, что я был так близок, ты начал считать меня чем-то само собой разумеющимся. Только разлука, только моя смерть сможет пробудить тебя. Меньше, чем это, не подействует на тебя. Я испробовал всё, но ты полагал, что я, как брат твой, позабочусь и о твоём просветлении. Много раз это могло случиться, но ты упускал...
Сказав это, Будда закрыл глаза. Видя приближение его кончины, Ананда спросил:
— Как должны мы поступить с телом Совершенного?
Будда ответил:
— Не заботьтесь, Ананда, о почестях, которые воздадутся телу Совершенного. Заботьтесь более о святости; помышляйте о ней, живите в ней неизменно, живите в святом рвении, стремясь к совершенству. Есть, Ананда, между людьми благородными, брахманами и горожанами, люди мудрые, верующие в Совершенного, они и воздадут почести моему телу.
И тогда Ананда задал последний вопрос:
— Какова твоя последняя весть?
Будда открыл глаза и сказал:
— Забудьте обо мне, будьте светом для самих себя. Кто обрящет свет и прибежище в истине и не станет искать их ни в чём ином, кроме самого себя, тот будет истинным учеником моим, вступившим на истинный путь.
Он закрыл глаза и, помолчав, произнёс:
— Я сделал первый шаг — я больше не тело; я сделал второй шаг — я больше не ум; я сделал третий шаг — я больше не сердце; я сделал четвёртый шаг — я вошёл в своё сознание!
После смерти Будды его тело сожгли, а прах был разделён между многими князьями и знатными горожанами. Каждый из них воздвиг ступу (памятник мощей) и учредил праздник. На эти праздники приносили горы цветов, совершались омовения и устраивались фейерверки. Монашескую общину это празднество не касалось.
Но буддизм был недолго религией без Бога. Богом стал сам Будда. В храмах появились его изваяния. Сидящий на цветке лотоса с неподвижным казённым лицом, как не похож стал он на того юношу, который окунулся в бездну страданий ради познания Истины и на того старца, который предостерегал: «Ищите Истину и не поклоняйтесь тем, кто её открыл».